Bob Geldof - Roads Of Germany - текст песни, слова, перевод, видео

Я еду по дороге, которую построил Гитлер. Я еду по дороге, которую построил Гитлер. Это место, где история остановилась, чтобы срать. И я еду по дороге, которую построил Гитлер. Я еду по дороге, которую построил Сталин. В Джо больше дыр, чем у Адольфа. Но чего вы ожидали? Интересно, что сделали немцы? Выпали из гнезда истории. И я еду по дороге, которую построил Сталин. По дорогам Германии. По дорогам Германии. Это дороги XX века. И в этом бетоне смешаны кровь, сталь и кожа. Когда ты едешь по дорогам Верхней Германии. Я еду по автобану Конрада. У Конрада есть «Жук», у Людвига — «Трабант». А у Вилли — «Мерседес», а у Эриха — танк. Но эта дорога привела меня лишь в бетонный тупик. Мы едем по дороге, которая никогда не кончается. Все дороги ведут к выходу. Знаки, и они начинаются снова.

И Хельмут строит колесо истории, пока оно вращается.

И история никогда не заканчивается, потому что слишком занята началом.

На дорогах Германии.

На дорогах Германии.

Это дороги XX века.

И кровь, сталь и кожа.

Смешаны с этим бетоном.

Когда ты едешь по дорогам Верхней Германии.

И я иду по тропинке в Шварцвальде.

И я захожу в деревья, чтобы найти тень от листьев.

И я засыпаю на какой-нибудь пятнистой солнечной поляне.

И мне снится сон, и во сне я потерян и боюсь.

И становится темно, становится сыро, и я дрожу, и мне холодно.

И в глубине леса что-то непристойно старое.

Шевелится, трясётся и просыпается, и в своей гнилой яме.

Оно рыгает и извивается в собственной грязи и нечистотах.

И скользит по своей вонючей слизи, пока всё затаило дыхание.

И его медленные бёдра, Пустые глаза, безжалостные, как прошлое. Возродившись от своего беспокойного сна, он наконец-то пробил свой час. Сутулится, направляясь к своему Иерусалиму, чтобы быть переосмысленным. И в ужасе я узнаю себя в нём, когда он проходит мимо. Знакомый и отвратительный, и такой же старый, как смертный человек. Эта философия жестокости, невежества и ненависти. Глубоко в каждом, кто ждёт побега. И ты должен убить его, прежде чем оно убьёт тебя и всё, что будет на его пути. И я беру свой нож и убиваю его, и оно кричит, а затем я просыпаюсь. И я в ужасе и ужасе, и в этом смертном состоянии. Я шатаюсь к обочине четырёхполосной автострады. «Поехали!» — говорю я, и мы едем, и вскоре я перестаю дрожать. Но я не могу перестать думать об этих снах и откровениях. Только это не сон, это реальность, и это мы сами создали. И это не только в Германии, это повсюду, и весь мир дрожит. Когда мы сворачиваем на эту дорогу, мы все, кажется, едем. И ты не могу не думать об этом на дорогах Германии