Тексты песен   >   M > MOLOTOV, Кинсай, DONOV > Над пропастью

MOLOTOV, Кинсай, DONOV - Над пропастью - текст песни, слова, перевод, видео

Исполнитель: MOLOTOV, Кинсай, DONOV

Название песни: Над пропастью

Дата добавления: 21.11.2025 | 07:32:14

Просмотров: 1

0 - текст верный

0 - текст неверный

Ознакомьтесь с текстом песни MOLOTOV, Кинсай, DONOV - Над пропастью

на прядку в окно чтобы ты залетела в него синей птицей холодный мальтунг обнимая гробница и все без тебя только на пельце нового дня колесница уносит кровавый закат лондон похож на меня опять перепутал зашел за края и кто был виноват то ли он то ли моя музыка стала как медленный ад что внутри до души расщепляет сознание во мне у все подряд это самосожжение мне в наказание я не чувствовал боли не вижу проблем чтобы вепасть на бороду ты снова пытаешься мне доказать что болен что болен и я тупо разовью свои мечты будто зеркала и позабуду нежные слова ведь мы догорели огонь а могут и струны тебе спадет свысока я оболью кислотой все того что так бессмысленно верил очнувшись на полу утром почувствовав себя живым трупом твои глаза с блеском перламутра снова подскажут мне что взял тебя грубый окей мы грешные всадники самби затерянный геополюсами мы с тобою живые но кем же мы все таки стали холодной косой не лег над областью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались мы с тобой высоко в небесах мы летим ты куда нам не важно там внизу целый мир так похож на муляж обе цели на каждую я замедлю секунды любыми ровнями любыми тебя сохраню в этот миг он надежно внутри так насыщен цветами улыбка сокровища тайна с ума не сойти невозможно как жаль не взаправду как же больно и сложно верь в полет эта мысль и только одна лишь искра между нами ответь хоть простыми словами кем же мы все таки стали и вздохнут вокруг лишь дым в кресле тонуть только с тобой мимо вершин мы так решили что океаном будет любовь и разбивайся кладь умами кроет наш бар кромешный ад а ты все так же одна и кто со мной дальше до дна а я трусих голова опять от нее гудит будто она я что течет внутри буйная моя и мы в чем то мимо городов и почем тот мир где мороз тобою обречен на вниз она говорит тебе не сорвись губайте было сойти мы На прядку в окно, чтобы ты залетела в него синей птицей. Холодный мальтунг, обнимая гробница, и все без тебя только на пельце нового дня. Колесница уносит кровавый закат Лондон, похож на меня, опять перепутал, зашел за края и кто был. Виноват то ли он, то ли моя музыка стала как медленный ад, что внутри до души расщепляет сознание во мне. У все подряд это самосожжение мне в наказание. Я не чувствовал боли, не вижу проблем, чтобы вепасть на бороду ты снова пытаешься. Мне доказать, что болен, что болен, и я тупо разовью свои мечты, будто зеркала и позабуду нежные слова. Ведь мы догорели огонь, а могут и струны. Тебе спадет свысока, я оболью кислотой все того, что так бессмысленно верил, очнувшись на. Полу утром, почувствовав себя живым трупом, твои глаза с блеском перламутра снова подскажут мне, что взял тебя грубый окей. Мы, грешные всадники Самби, затерянный геополюсами. Мы с тобою живые, но кем же мы все таки стали холодной косой? Не лег над областью наш самолет, в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались мы с тобой высоко в небесах. Мы летим ты, куда нам не важно, там внизу целый мир так похож на муляж. Обе цели на каждую я замедлю секунды любыми ровнями. Любыми тебя сохраню в этот миг, он надежно внутри, так насыщен цветами улыбка сокровища. Тайна с ума не сойти невозможно, как жаль не взаправду. Как же больно и сложно верь в полет эта мысль, и только 1 лишь искра между нами ответь. Хоть простыми словами, кем же мы все таки стали и вздохнут вокруг лишь дым в кресле тонуть? Только с тобой мимо вершин, мы так решили, что океаном будет любовь. И разбивайся, кладь умами кроет наш бар, кромешный ад, а ты все так же 1 и. Кто со мной дальше до дна, а я трусих? Голова опять от нее гудит, будто она я что течет внутри. Буйная моя, и мы в чем то мимо городов. И почем тот мир, где мороз тобою обречен на вниз? Она говорит, тебе не сорвись, губайте было сойти мы. бешеные по небесам видно затерянные полюсовым мы с тобою живые но кем же мы все таки стали холодной косой миллион над областью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались мы грешные ватник и самбин затерян еа полюсами мы с тобою живые но кем же мы все таки стали холодная коса не лед над пропастью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались Мы бешеные по небесам, видно, затерянные полюсовым. Мы с тобою живые, но кем же мы все таки стали холодной косой 100000 над областью? Наш самолет, в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались. Мы, грешные ватник и Самбин затерян еа полюсами. Мы с тобою живые, но кем же мы все таки стали? Холодная коса не лед над пропастью наш самолет, в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались. я прятал в окно чтобы ты залетела в него синей птицей холодный мой дом к отнимаю гробницей все без тебя только на прицеле нового дня колесница уносит кровавый закат он там похож на меня опять перепутал зашел за края и кто был виноват то ли он то ли я музыка стала как медленно я что внутри до души расщепляется знамя снова бью все подряд это самосожжение отняв наказание я не чувствовал боли не вижу проблем чтобы не быть с тобой но ты снова пытаешься мне доказать что болен что больно я тупо разовью свои мечты будто зеркала и позабуду нежные слова ведь мы догорели оно намокнут и струны этим растворим свысока я больную кислотой из за того что так бессмысленно верил очнувшись на полу утром почувствовав себя живым другом твои глаза с блеском перламутра снова подскажет мне что взял тебе грубую гриву грешные ватник и сорви затерянные софии мы с тобою живые но кем же мы все таки стали холодное касание лед над пропастью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда не остались мы с тобой высоко в небесах мы летим и куда нам не важно там внизу целый мир так похож на муляж и без цели на каждую я замедлю секунды любыми ремнями любыми цепями сохраню этот миг он навечно внутри так насыщен цветами улыбка сокровища тайна зубами среди невозможно как жаль не взаправду как же более сложно ты не понадобятся мысли только одна лишь искра между нами Я прятал в окно, чтобы ты залетела в него синей птицей холодный мой дом. К отнимаю гробницей все без тебя, только на прицеле нового дня. Колесница уносит кровавый закат он. Там похож на меня, опять перепутал, зашел за края и кто был виноват. То ли он, то ли я музыка стала, как медленно я, что внутри до души расщепляется знамя снова бью все подряд. Это самосожжение, отняв наказание, я не чувствовал боли. Не вижу проблем, чтобы не быть с тобой, но ты снова пытаешься мне доказать, что болен, что больно я тупо разовью свои. Мечты будто зеркала и позабуду нежные слова. Ведь мы догорели, оно намокнут и струны этим растворим свысока. Я больную кислотой из за того, что так бессмысленно верил. Очнувшись на полу утром, почувствовав себя живым другом. Твои глаза с блеском перламутра снова подскажет мне, что взял тебе грубую гриву. Грешные ватник и сорви затерянные Софии. Мы с тобою живые, но кем же мы все таки стали холодное касание? Лед над пропастью наш самолет, в котором вдвоем мы с тобой навсегда не остались, мы с тобой высоко в небесах. Мы летим и куда нам не важно, там внизу целый мир так похож на муляж и без цели. На каждую я замедлю секунды любыми ремнями, любыми цепями сохраню этот миг, он навечно внутри. Так насыщен цветами улыбка, сокровища, тайна зубами среди невозможно. Как жаль, не взаправду как же более сложно. Ты не понадобятся мысли только 1 лишь искра между нами. словами кем же мы все в дагестане и не вздохну вокруг лишь дымок и если там он только с тобой мимо вершин мы так решили что океаном будет любовь и разбивая за гладь умами кроют наш бар кромешный ад а ты все так же одна и кто со мной дальше до дна одна за трубкой голова опять и угодья будто она я что течет внутри война моя и мы в черта ты мимо городов и почем тот мир где мы с тобой обреченно вниз говорил тебе не сорвись купайте пола сойтись Словами, кем же мы все в Дагестане и не вздохну вокруг лишь дымок? И если там он только с тобой мимо вершин, мы так решили, что океаном будет любовь и разбивая за гладь умами кроют. Наш бар кромешный ад, а ты все так же 1 и. Кто со мной дальше до дна 1 за трубкой? Голова опять и угодья, будто она я что течет внутри. Война моя, и мы в черта ты мимо городов и почем тот мир, где мы с тобой обреченно вниз говорил тебе? Не сорвись, купайте пола сойтись. мы бешеные бают небеса затерянный геополюсами мы с тобою живые но кем же мы все таки стали холодный коса не лед над областью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались вы грешный ватник и согрей затерянный е полюсами мы с тобою живые но тем же мы все таки стали холодной косой не лед над областью наш самолет в котором вдвоем мы с тобой навсегда и остались
On a strand in the window so you would fly in like a blue bird, cold maltung, embracing the tomb and all without you, only on the pelt of a new day, the chariot carries away the bloody sunset, London looks like me again, confused, went over the edge and who was to blame, either him or my music became like a slow hell that inside, to the soul, splits consciousness in me, everything in a row is self-immolation as my punishment, I didn’t feel pain, I don’t see a problem with falling on a beard, you’re trying to prove to me again that you’re sick, that you’re sick, and I’ll stupidly develop my dreams like mirrors and forget tender words, because we burned out the fire, and maybe the strings will fall from above to you, I’ll pour acid on everything that I so senselessly believed in, waking up on the floor in the morning, feeling like a living corpse, your eyes with the shine of mother-of-pearl will again tell me that the rude one took you, okay, we are sinful horsemen, Sambi, lost by geopoles, you and I are alive, but by whom We have become a cold spit, it didn't fall over the region, our plane in which we are together forever and we remained, high in the sky, we fly, you where it doesn't matter to us, there below, the whole world is so similar to a dummy, both goals for each, I will slow down the seconds, any level, any, I will keep you in this moment, it is securely inside, so saturated with colors, a smile, a treasure, a secret, it is impossible not to go crazy, what a pity, not for real, how painful and difficult it is, believe in flight, this thought and only one spark between us, answer at least in simple words, who have we become and breathe around only smoke in a chair, drowning only with you past the peaks, we decided that love will be an ocean and crash, the load, minds, covers our bar, utter hell, and you are still alone, and who is with me further to the bottom, and I am a coward, my head is buzzing from her again, as if she is me, what is flowing inside, my violent one, and we are in something, past cities, and how much is that world where frost is doomed by you to go down, she tells you, don't break, rip it was We'll descend, onto a strand of the window, so you'll fly in like a bluebird. Cold maltung, embracing the tomb, and all without you, only on the pelt of a new day. The chariot carries away the bloody sunset of London, similar to me, confused again, gone beyond the edges, and who was. Is it his fault, or has my music become like a slow hell, which inside, splits consciousness within me, right down to the soul. This self-immolation is my punishment, everything in a row. I felt no pain, I see no problem, so you try to fall on my beard again. Prove to me that I'm sick, that I'm sick, and I'll stupidly unfold my dreams, like mirrors, and forget tender words. After all, we burned out the fire, and maybe the strings too. It will fall to you from above, I'll pour acid on everything I so senselessly believed in, waking up on. Halfway through the morning, feeling like a living corpse, your pearl-gleaming eyes will once again tell me that a rude 'Okay' has taken you. We, the sinful riders of Sambi, lost between the geopoles. You and I are alive, but what have we become, like a cold scythe? Our plane, in which we will forever be, hasn't landed above the region, and we remain high in the sky. We fly, wherever we care, for down below, the whole world seems so like a dummy. For both our goals, I will slow down the seconds with any speed. I will protect you in this moment with any speed, it is securely within, so rich in color is the smile of a treasure. It's impossible not to go mad with a secret, what a pity it's not real. How painful and difficult it is to believe in this thought's flight, and answer with just one spark between us. At least in simple words, who have we become, and will we breathe only smoke around us, drowning in a chair? Only with you, past the peaks, we decided that love would be the ocean. And crash, the load of minds covers our bar, pitch-black hell, and you're still the same. Who is with me further to the bottom, and I'm cowardly? My head is buzzing from her again, as if she is me, something is flowing inside. My wild one, and we are somehow past cities. And how much is that world, where frost is doomed by you to the bottom? She says, don't break down, kill us, we were about to go down. Mad in the sky, apparently lost by the pole, you and I are alive, but who have we become? A cold spit of a million over the region, our plane in which, together, you and I have remained forever, we sinners, vatnik and sambin, lost between the poles, you and I are alive, but who have we become? A cold spit not ice over the abyss, our plane in which, together, you and I have remained forever. We are mad in the sky, apparently lost by the pole. You and I are alive, but what have we become, a cold scythe 100,000 meters above the region? Our plane, in which we will forever remain together. We, sinful Vatnik and Sambin, are lost at the poles. You and I are alive, but what have we become? A cold scythe is not ice over the abyss; our plane, in which we will forever remain together, is not ice over the abyss.I hid it out the window so you would fly in like a blue bird, my cold house, I take it away like a tomb, everything without you, only in the sights of a new day, a chariot carries away a bloody sunset, he looks like me there, he got confused again, went beyond the edges, and who was to blame, either him or me, the music became so slow, what's inside me is splitting to the soul, the banner is again beating everything in a row, this is self-immolation, having taken away the punishment, I didn't feel pain, I don't see a problem with not being with you, but you're trying to prove to me again that you're sick, that it hurts, I'll stupidly develop my dreams like mirrors and forget tender words, because we burned out, it will get wet and the strings will dissolve with this, from above, I'm sick with acid because I believed so senselessly, waking up on the floor in the morning, feeling like a living friend, your eyes with the shine of mother-of-pearl will again tell me that I took your coarse mane, sinful quilted jacket and pluck lost Sophias, you and I are alive, but who have we become? A cold touch, ice over the abyss, our plane in which we're alone forever, you and I, we're flying high in the sky, and where we don't care, there below, the whole world is so like a dummy, and without a purpose, I'll slow down every second with any belts, any chains, I'll preserve this moment forever, it's so saturated inside, a smile, a treasure, a secret, with teeth, among the impossible, what a pity, not for real, how much more complicated, you won't be needed, thoughts, only one spark between us. I hid it out the window, so you'd fly in like a bluebird, my cold home. I take away everything without you, like a tomb, only in the sights of a new day. The chariot carries away the bloody sunset. There, he looks like me, confused again, overstepped the bounds, and who was to blame? Either he or I, the music has become, how slowly I am, that inside, the banner is splitting to the soul, I'm beating everything again. This self-immolation, having taken away the punishment, I felt no pain. I see no problem with not being with you, but you're trying to prove to me again that you're sick, that I'll stupidly develop mine. Dreams are like mirrors, and I'll forget tender words. After all, we've burned out, they'll get wet, and the strings will dissolve from above. I'm sick with acid because I believed so senselessly. Waking up on the floor in the morning, feeling like a living friend. Your eyes with their mother-of-pearl gleam will again remind me that I took your coarse mane. Sinful quilted jacket and pluck lost Sophias. You and I are alive, but what have we become, a cold touch? Ice over the abyss is our plane, in which we won't remain alone forever, you and I are high in the sky. We fly, and where we go is unimportant, down there the whole world is so like a dummy and without a goal. For each second, I'll slow down with any belts, with any chains, I'll preserve this moment, it's forever inside. So saturated with color, a smile, treasures, a secret with teeth amidst the impossible. What a pity, not really, how much more complicated. You won't need thoughts, only one spark between us. In words, who are we all in Dagestan and I won't breathe, there's only smoke around, and if he's there only with you, past the peaks, we decided that love will be an ocean, and breaking over the surface with minds covers our bar, a complete hell, and you're still alone, and who's with me further to the bottom, alone at the pipe, head again and the lands, as if it were me, that flows inside, my war, and we, to hell, you past the cities and how much is that world where we are doomed to fall, I told you, don't fall, bathe the floor, come together. In words, who are we all in Dagestan and I won't breathe, there's only smoke around? And if he's there only with you, past the peaks, we decided that love will be an ocean, and breaking over the surface with minds covers our bar, a complete hell, and you're still alone, and who's with me further? Alone at the pipe, head again and the lands, as if it were me, that flows inside, my war, and we, to hell, you past the cities and how much is that world where we are doomed to fall, I told you, don't fall, bathe the floor, come together. In words, who are we all in Dagestan and I won't breathe, there's only smoke around? And if he's there only with you, past the peaks, we decided that love will be an ocean, and breaking over the surface with minds covers our bar, a complete hell, and you're still alone. Who's with me further to the bottom, behind the pipe? My head again and the lands, as if it were me, what's flowing inside. My war, and we're in the devil, you're past cities and how much is that world, where we're doomed to fall, you told me? Don't break down, bathe the floor to come together. We're mad, they say, the skies, lost by the geopoles, you and I are alive, but what have we become? A cold spit, not ice over the region, our plane in which, together, you and I will forever remain. You, sinful quilted jacket, and warm me, lost by the poles, you and I are alive, but what have we become? A cold spit, not ice over the region, our plane in which, together, you and I will forever remain.